Несколько дней назад мне предложили изучить одну любопытную статью. Пусть вас не смущает ее объем, рекомендую прочитать всем, она заставляет задуматься о многом. Потому что совсем не дело, когда наши заокенские друзья прикрываясмь лозунгами о защите природы, начинают лезть во внутренние дела России. Будущая Лесная Конституция России, о которой говорится в статье, пока еще на стадии обсуждения. И нам всем нужно сделать всё возможное, чтобы в предлагаем виде она не была принята! Мы же враги сами себе и своему государству! Почитайте статью и давайте ее обсудим!
СТАРОВОЗРАСТНЫЕ МАЛОНАРУШЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЛЕСНОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ
Д.Ф. Ефремов
Совсем недавно на сайте Рослесхоза был опубликован проект Лесной политики России – очень необходимого и давно ожидаемого документа. Судя по своему статусу, он еще не является окончательным и то, какой будет его итоговая редакция, зависит от широкого участия в обсуждении профессионального лесного сообщества и простых россиян, которым не безразлично какими будут будущие леса России, Кто, Как и ВО ИМЯ КАКИХ ЦЕЛЕЙ будет ими управлять.
Эта статья посвящена анализу всего лишь одного абзаца, который расположен на 13-й странице документа. Приводим его в цитате: «При планировании и осуществлении хозяйственной деятельности в лесах используется экосистемный подход, обеспечиваются сохранение редких видов живых организмов и экосистем, лесов высокой природоохранной ценности, в том числе старовозрастных (малонарушенных) лесов, ключевых биотопов, особо защитных участков лесов, горных лесов и лесов, произрастающих на вечной мерзлоте, а также других уязвимых экосистем и их элементов. Должны предприниматься меры для сохранения биоразнообразия при рубках и предотвращения фрагментации лесов».
При первом беглом прочтении абзаца вроде бы никаких настораживающих ассоциаций не возникает. Однако, при внимательном рассмотрении, становится очевидным, что в нем скрыта мина замедленного действия большой разрушительной силы.
Связано это в основном с упомянутыми в первом же предложении терминами: “леса высокой природоохранной ценности”, “старовозрастные леса”, “малонарушенные леса”, которые за 300 летнюю историю Российского лесного хозяйства никогда не использовались в понятийно-терминологическом аппарате и нормативной базе лесного сектора.
Кто же и с какой целью пытается внедрить эти новомодные термины в будущую Лесную Конституцию России?
Ответить на первую часть этого вопроса «Кто?» достаточно просто, если посмотреть, какие организации и как отреагировали на появление проекта Лесной политики. Самые первые и больше всего радостных комментариев именно по поводу включения этого абзаца в проект Лесной политики разместили на своих сайтах международные природоохранные неправительственные организации, особенно ВВФ России, а также их партнеры из числа бывших сотрудников лесной программы ВВФ России, которые «откомандированы партией» работать в структурах международного Лесного Попечительского Совета (ЛПС России).
Для справки не совсем подготовленных читателей. ЛПС – это международная система добровольной лесной сертификации, офис которой расположен в г. Бонн (Германия). В создании и становлении ЛПС WWF принимал и принимает активнейшее участие, а в России играет первую скрипку и, по сути, является законодателем моды, т.е. определяет какому быть национальному стандарту, правилам игры и даже, кто достоин, а кто не достоин, сертификата ЛПС.
Но об этом еще будет сказано ниже.
Пока же ответим на вторую часть вопроса, «С какой целью?». И тут тоже все достаточно банально – чтобы иметь постоянную возможность зарабатывать на этом деньги, которые идут в основном от зарубежных доноров. Довольно резко? А как же спросите Вы забота о сохранении биоразнообразия (тигра, леопарда, редких мхов и лишайников) которые исчезают по причине сокращения площадей этих ценных лесов? Как не парадоксально, но это всего лишь лозунг, профессиональный маркетинговый ход, для того, чтобы довести общественную тревогу до уровня общественной истерии и для того, чтобы не оскудела рука, дающая средства на благое дело.
А что же в действительности? Чтобы в этом разобраться, надо взглянуть далеко назад в историю, когда большинство европейских стран развивалось за счет нещадной эксплуатации своих природных ресурсов, и в первую очередь лесов. Леса Европы немилосердно вырубались, из их древесины строились города и корабли, с помощью которых открывали и завоевывали новые земли и обогащались уже за счет эксплуатации ресурсов колоний. Позже, сытый и цивилизованный ум европейцев осознал экологические потери и начал «помогать» сохранять оставшиеся леса в тех странах, которым по разным причинам не удалось вовремя развиться.
Конечно, поменялось и отношение к собственным лесам. Ими стали управлять более рационально или как сейчас модно говорить устойчиво.
Сейчас для европейца увидеть столетнее дерево или естественную валежину – редкость и большая радость. Понятно, что для них большой возраст чудом сохранившихся в Европе древостоев или отдельного дерева рассматривается как объект особой природоохранной ценности. Но приемлема ли эта ностальгия европейцев в Российских условиях?
Россия, к сожалению, а может и к счастью, в процессе сведения собственных лесов с целью обогащения себя и порабощения других не преуспела. Напротив, первые лесные указы Петра I еще в XVIII в. уже определяли понятия заповедных (защитных) лесов, а также «недозволенных к рубке заповедных деревьев». В настоящее время объем защитных лесов в России, без учета площадей лесных заповедников и национальных парков составляет более 22%. Такого уровня государственной защиты лесов нет ни в одной стране мира. И реформы в лесном хозяйстве принципиально не изменили это соотношение. В защитных лесах и при Петре I и сейчас не назначались и не проводятся коммерческие рубки.
Но лес – это не икона, на которую надо молиться. Это возобновляемый ресурс, который в России является одним из основных достояний. Он должен служить на благо развития государства и общества, а поэтому должен использоваться. Какие леса и как использовать определяет собственник, которым исторически было и является государство, на основании своего трехсотлетнего опыта управления лесами и научно-обоснованных норм и режимов пользования. При этом коммерческой рубке подлежат только спелые и перестойные насажденья целевых пород, или, говоря языком новомодных терминов – те самые старовозрастные леса.
Так было и так есть по всему миру, только в ведущих лесопромышленных державах за счет интенсивной практики ведения лесного хозяйства оборот рубки, а, соответственно, и возраст спелости древостоев значительно сократился. Например, в Швеции последний прием при рубках сосны наступает уже в возрасте 60 – 80 лет, а у нас еще нередки случаи, когда рубятся перестойные древостои, имеющие возраст от 120 и даже до 300 лет. Не будем здесь анализировать причины такой разницы, тем более, что для их преодоления в проекте Лесной политики отведено особое место.
В любом случае, даже при очень большом желании в обозримом будущем России невозможно достичь того, чего достигли европейские страны еще несколько веков назад по отношению к своим коренным лесам. Огромные масштабы, низкая плотность населения на большей части Сибири и Дальнего Востока, крайне неразвитая сеть лесных дорог, ничтожная емкость внутреннего рынка потребления лесной продукции, высочайшая и продолжающая расти конкуренция на мировых лесных рынках – вот те реальные ограничители, которые просто не дают шансов для повторения европейского сценария. Вкупе с действующими лесным и природоохранным законодательствами, эти факторы надежно гарантируют сохранение естественных лесов на длительную перспективу в масштабах всей страны.
Официальная статистика Рослесхоза подтверждает этот вывод постоянным ростом лесных площадей в России. Однако, международные НПО во главе с ВВФ, приводят совсем другой сценарий, и совсем другие цифры, где за истину принимается только экономически-доступная или перспективная для развития лесной промышленности зона, в которой они со спутников фиксируют так называемый процесс фрагментации малонарушенных лесных территорий и сведение старовозрастных лесов.
Уместно задать вопрос, а чем в принципе так называемые старовозрастные леса отличаются от спелых и перестойных? Пожалуй, только тем, что по нашим лесохозяйственным канонам они должны осваиваться в первую очередь, учитывая их долю в эксплуатационном лесфонде, которая составляет в среднем по России более 60%. Перевод их в категорию «старо-
возрастных», а по мнению лоббистов новомодных терминов - лесов высокой природоохранной ценности, автоматически выводит их из хозяйственного оборота. Представляете, какой ресурс может быть выведен из экономики страны и о каком ущербе для ее будущего социальноэкономического развития может идти речь!
Зона экономической доступности – она же зона перспективного роста лесного сектора, является камнем преткновения, где пересекаются интересы бизнеса лесного с интересами бизнеса «зеленого». Таежные леса севера Красноярского и Хабаровского краев, Иркутской области, Якутии и ряда других регионов ни тех, ни других не интересуют, хотя также являются малонарушенными и старовозрастными.
Естественно, что на сбор и анализ данных, всякого рода картирование и последующую натурную верификацию лесов в интересующей представителей природоохранных НПО зоне, необходимы немалые средства. И эти средства, естественно, предоставляют. Донорами являются в первую очередь цивилизованные европейцы, которые, возможно, испытывают горечь утраты своих естественных лесов и, таким образом искупают историческую вину за их сведение. Не отстают и американцы с канадцами. У них еще сохранились естественные леса, поэтому чувство вины отсутствует, но сформировалась высокодоходная лесная отрасль, которая динамично развивается. Этой отрасли требуются все новые и новые рынки сбыта. Следовательно, лучше заплатить за сохранение ресурса в чужой стране сейчас, чтобы не иметь конкурентов на мировом рынке в будущем. А там можно и прикупить этот сохраненный ресурс у обнищавшего государства, благо деньги для этого будут заработаны. Скорее всего, экономический мотив, а не пресловутая филантропия и любовь к природе, превалирует в решении зарубежных доноров вкладывать миллионы долларов в деятельность международных НПО и их партнеров по выявлению и сохранению малонарушенных и старовозрастных лесов = лесов высокой природоохранной ценности, в России.
Так, например работа по картированию и изданию первого атласа малонарушенных лесных территорий (МЛТ) выполнялась на средства компании IKEA, шведского агентства по международному развитию (SIDA), американских фондов Тернера и Макартуров, американского же института мировых ресурсов (World Resources Institute), который финансируется, в том числе и гос. депом США.
Эта первая ласточка в виде «Атласа МЛТ…» появилась на свет уже 10 лет назад. Поэтому, оставив процитированный выше абзац Лесной политики без изменений, мы можем торжественно отметить юбилей этого удачного коммерческого проекта, успешность которого в немалой степени была продиктована творящейся чехардой и государственным безволием в лесном ведомстве.
Но это было только начало. Почувствовав выгодную коммерческую жилку, самые прозорливые организации, в частности ВВФ России, стали развивать успех. Для большего масштаба проекта и долгосрочного маркетингового охвата категории доноров, был придуман новый бренд – «Малонарушенные лесные массивы» (МЛМ).
Что же понимается под малонарушенными лесами? Четкого определения нет. Что нарушено? Лесообразовательный процесс? Лесная среда? Экотоп? Компонент фитоценоза? Или что-то другое? Кем нарушено: человеком или природными факторами? Какое воздействие: прямое или косвенное? Какие нарушения: обратимые или необратимые? Можно ли считать нарушением сплошную вырубку с хорошим возобновлением главной породы, или стадию естественного распада перестойного древостоя, обновляемого обильным подростом? Ответа на эти и подобные вопросы те, кто продвигает этот термин, не дают и не могут дать, потому что по отношению к лесу такого ответа не может быть в принципе. Есть только тревожное звучание слова «нарушенность», которое выгодно для политических манипуляций и, которое используют для того, чтобы сбить с толку не вдающуюся в детали широкую общественность.
МЛМ отличается от МЛТ только площадью. Это более мелкая категория, которая требует работы уже не в масштабах России, а на региональном уровне. Т.е. ее можно делать и получать за это деньги очень долго: Кировская область, Республика Коми, Приморье, Хабаровский край, Иркутская область, Красноярский край…продолжение следует. Однако, суть и инструмент выделения остались те же. Дистанционное зондирование лесных территорий со спутника, а затем полевая верификация в тех местах, которые являются наиболее интересными.
А что наиболее интересно для доноров, преследующих озвученные выше цели? Конечно же те леса, которые на законном основании переданы в аренду для промышленной заготовки древесины. При этом, чем успешнее и эффективнее пользователь ресурса (компания), чем конкурентоспособнее его продукция на мировых рынках, тем интереснее для доноров сохранить, читай - вывести из эксплуатации, лесной ресурс в пределах его арендной базы.
Это прекрасно понимают в ВВФ России и на своем сайте размещают прайс за услуги по обоснованию создания охраняемых участков леса в пределах аренды. И тут уже денежный поток начинает течь так, что с освоением его еле справляются «зеленые» бизнесмены. Для выполнения поставленной задачи – во что бы то ни стало, обосновать необходимость сохранения лесов в пределах территории аренды привлекаются элитные узко-профильные специалисты - ботаники, зоологи, микологи, которые способны найти редкий или даже неизвестный науке вид на земле или под землей. При таком подходе и с привлечением таких научных сил, на самом деле уже не важно, где расположен этот лесной участок. Даже в освоенных и пройденных войной и рубками лесах Ленинградской области ученые микологи ежегодно открывают до 7-ми видов ранее неизвестных науке грибов. Что уж тут говорить о естественных лесах Сибири и Дальнего Востока. Далее эти уникальные находки встраиваются в отработанную и базирующуюся на Российском природоохранном законодательстве систему обоснований, что данные леса являются средой обитания этих редких и исчезающих видов и посему рубить их и прокладывать в них дороги никак нельзя.
Вот тут самое время вернуться к вопросу о сертификации по системе ЛПС и еще раз убедиться в том, насколько системно, продуманно и профессионально действуют бизнесмены и бизнесвумены, работающие в ВВФ России.
Понятно, что сами по себе карты МЛТ и МЛМ и, даже найденные в них редкие и исчезающие виды, еще не повод для того, чтобы арендатор выполнил диктуемую ВВФ волю их зарубежных доноров. На это нет никаких законных оснований. Государство, передавшее в пользование ресурс, заинтересовано, чтобы этот ресурс давал отдачу в виде налогов, создания занятости и закрепления населения на необъятных просторах Родины, иначе эти просторы с превеликим удовольствием заселят другие.
Заставить арендатора сделать такое «само-обрезание» добровольно можно только с использованием мощного экономического рычага, каковым сейчас и становится лесная сертификация. Вопрос стоит уже так: хочешь, чтобы твоя продукция продавалась на мировых рынках – покажи бумажку под названием международный сертификат.
Но, и тут не все так просто. Принципы, критерии и процедуры добровольной лесной сертификации по системе ЛПС едины во всем мире. Разными могут быть только национальные стандарты, которые, по идее, должны разрабатываться на основе консенсуса всех заинтересованных сторон, т.е. бизнеса, экологов и представителей социальных организаций. Это по идее, а в Российской действительности руководство процессом разработки было в руках все тех же людей, которые продвигают новые термины и бренды, т.е. ВВФ и их бывших сотрудников «командированных» работать в ЛПС России. Впрочем, и заказчики (доноры) финансировавшие этот процесс, за небольшим исключением, были те же. А как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку. Поэтому, Российский национальный стандарт ЛПС, который получился на выходе процесса, по своим экологическим требованиям превзошел все мировые аналоги. Вот бы нам так преуспеть в какой-нибудь электронике или в автомобилестроении!!! Естественно, что все созданные к тому времени карты МЛТ и МЛМ, а также подходы и методики их выделения вошли в него, но уже как нормативные требования, что, кстати, тоже противоречит международным процедурам ЛПС.
Круг замкнулся. Хочешь преуспеть в лесном бизнесе, хочешь продавать продукцию на экспорт – сертифицируйся. Хочешь сертифицироваться – подпиши с ВВФ соглашение о том, что не будешь строить дороги и рубить лес там, где можно по закону, но нельзя по понятиям в связи с обитанием на этой территории редких мхов и лишайников.
Кстати, даже для тигра высокая мозаичность лесов, которая всегда возникает в местах интенсивного ведения лесозаготовок, не является лимитирующим численность фактором. Этот факт отражен в стратегии сохранения амурского тигра в Российской Федерации, которая размещена на сайте того же ВВФ. Однако, это не мешает ВВФ продолжать утверждать то, что рубки в МЛТ и МЛМ в Приморье и на юге Хабаровского края являются основной угрозой популяции тигра. И такие передергивания фактов и свободное жонглирование несвязанными между собой цифрами в угоду достижения поставленной цели – стали визитной карточкой лесной программы ВВФ России. Ну а уж если подписал с ВВФ соглашение – то забудь об успешности - будешь производить и продавать столько, сколько тебе будет позволено. Получается уже не круг, а капкан…
А чтобы было не так больно и горько, дадут тебе грамоту и присвоят какой-нибудь высокий экологический рейтинг.
Правда иногда и коса находит на камень, а загнанный в угол заяц становится опасным зверем. Так получилось и на Дальнем Востоке. Перегнули руководители лесной программы Амурского филиала ВВФ палку требований по выведению из эксплуатации переданных в аренду лесов и получили организованный отпор бизнес и научного сообщества да такой, что на эту проблему, наконец-то, обратили внимание в Рослесхозе и в других компетентных государственных органах.
И действительно, наспех обоснованное и безответственное создание новых охраняемых лесных территорий и принудительно-добровольное выведение из эксплуатации спелых и перестойных лесов загнанными в экономический угол арендаторами в угоду успешного бизнеса ВВФ, но за счет средств бюджета, создает для государства и общества только новые проблемы. Леса надо охранять от пожаров, людей надо пристраивать в другие отрасли, чтобы они, лишившись работы в легальных лесозаготовительных компаниях не стали браконьерами. А откуда брать на все это средства? А если массовое усыхание? В Архангельской области, Красноярском и Хабаровском краях и даже в Канаде такое уже случилось. А если в этих усохших лесах пожар? Какое уж тут биоразнообразие, людей бы спасти. Канадцы сейчас усиленно вырубают усыхающие старовозрастные леса и активно занимают нашу долю на рынке КНР. А что делаем мы? По указке ВВФ вносим чуждые нам термины в лесную политику?
Угрозы своему налаженному бизнесу прекрасно понимают работающие в ВВФ профессионалы и у них, по сути, остался лишь один шанс, одна возможность снова оседлать приносящую живые деньги струю – узаконить новые термины на политическом уровне, закрепить их в Лесной конституции под названием Лесная политика России. Поднятый на Дальнем Востоке и Северо-западе России шум рано или поздно уляжется, и вот тогда начнется новый виток внедрения понятий ЛВПЦ, МЛТ, МЛМ, СТАРОВОЗРАСТНЫЕ ЛЕСА, но уже не в стандарты добровольных систем, а в нормативные акты Российской Федерации.
Уже сейчас создан прецедент, когда шведская экологическая организация начала проводить акцию против компании Сведвуд, работающей в Карелии и заготавливающей древесину в перестойных насаждениях. Эти леса шведские экологи называют по другому – старовозрастные. Их смело можно назвать и малонарушенными, была бы на то чья та воля и не оскудевающий кошелек. По иронии судьбы, Сведвуд является лесным активом корпорации IKEA, которая, как мы помним, своими миллионными пожертвованиями способствовала выпуску джина из бутылки. Сейчас ВВФ и их партнер ЛПС России дружно встали на защиту IKEA, ибо как же можно поднимать руку на «священную корову» дары приносящую. Но у шведской НПО видимо другие источники и другие заказчики, поэтому исход конфликта отнюдь неясен.
Это всего лишь краткая иллюстрация того, что может ожидать лесной сектор России, если абзац проекта Лесной политики на стр. 13 не будет изменен.
В отечественной литературе, терминологических справочниках по лесоводству и лесоведению есть термин – «девственные леса», имеющий ясную биологическую сущность и подчеркивающий главную, истинную ценность таких объектов – первозданность. Спрашивается, зачем подменять его размытыми нововведениями в угоду узкогрупповых интересов, тем более затаскивать его в лесную конституцию?
Очень хочется надеяться, что государство, как собственник лесных ресурсов в лице Президента, Председателя Правительства и чиновников Рослесхоза, проникнется ответственностью за будущее развитие лесного сектора и за будущее лесов России. В этом будущем не место конфликтам. Россия должна стать великой лесной державой не только по площади лесов, но и по доле лесной продукции на мировых рынках, а также по достатку семей тех, чей разум, сердце и труд посвящены лесному делу.
Лес – одно из ценнейших природных богатств нашего государства. Лес даёт человеку древесину – ценное сырьё для многих отраслей народного хозяйства. Осмотритесь у себя дома, и вы обнаружите массу вещей из дерева. Кроме того, древесина используется, особенно в сельской местности, для отопления и приготовления пищи. Как вы знаете, леса являются «лёгкими» нашей планеты, поскольку растения поглощают углекислый газ и выделяют кислород.
Мы охотно выезжаем в лес, собираем ягоды, грибы, лекарственные травы, отдыхаем, устраиваем пикники, разводим костёр… и забываем потушить его. Тогда у леса появляется самый беспощадный враг – огонь, вызывающий лесные пожары. Это бедствие, превращающее наши красивейшие места в выжженную землю с обуглившимися стволами деревьев.
Что же нужно делать, чтобы лес не страдал от пожаров?
Прежде всего, следует знать причины, приводящие к пожару. В подавляющем большинстве случаев лесные пожары случаются по вине человека. Наиболее частая причина пожаров – незатушенные костры, брошенные окурки и спички, осколки стекла.
Туристы и отдыхающие иногда полагают, что тлеющие головешки в костре не стоит тушить – они погаснут сами по себе. Но достаточно появившегося ветерка – и всё может возгораться заново. Пламя перекидывается на сухие листья или траву и до беды недалеко. В сухую погоду для возникновения пожара достаточно и искры.
Мы знаем, что курильщики – потенциальные поджигатели своих жилищ. Таковыми они являются и в лесу – бросил тлеющую спичку или окурок на землю…и вот уже небольшой огонёк побежал по сухой траве, перескочил на ветки…
Настоящим бедствием является ежегодное сжигание сухой травы, особенно на примыкающих к лесу территориях. Мы говорим и пишем о том, что сжигание не является полезным для роста плодородия почвы. Но многие этого не знают и продолжают нарушать правила пожарной безопасности.
Иногда возникновение огня в лесу происходит от брошенных человеком в лесу бутылки, битого стекла. При особых условиях и в жаркое время стекло может сфокусировать солнечные лучи на сухие листья и траву. Сначала появляется дымок, затем огонёк, и вот уже большое пламя охватывает всё большие площади…
Бывает и так, что проехал трактор или лесовоз, а через каких-то полчаса в лесу вовсю бушует пламя. А началось всё с вылетевшей искры из выхлопной трубы двигателя.
Наиболее серьёзной угрозой лесу являются, безусловно, костры. Из-за нашей небрежности или незнания правил разведения костров всё чаще полыхают лесные пожары.
ПОМНИТЕ! Чтобы избежать пожаров, необходимо соблюдать элементарные правила пожарной безопасности во время посещения лесов.
Столинский отдел по чрезвычайным ситуациям
Лес является не просто скоплением деревьев, а сложной экосистемой, объединяющей растения, животных, грибы, микроорганизмы и воздействующей на климат, состояние питьевой воды, чистоту воздуха.
Тысячелетия назад огромная часть поверхности Земли была покрыта лесами. Они распространялись на Северную Америку, занимали значительную долю Западной Европы. Огромные территории Африки, Южной Америки и Азии представляли собой густые леса.
Но с ростом численности людей, их активным освоением земель под хозяйственные нужды начался процесс обезлесивания.
Люди берут от леса многое: материалы для строительства, пищу, лекарства, сырье для бумажной промышленности. Древесина, хвоя и кора деревьев служат сырьем для многих отраслей химической промышленности. Около половины добываемой древесины поступает на топливные нужды, а треть идет на строительство. Четверть всех используемых медикаментов получают из растений тропических лесов.
Благодаря фотосинтезу леса дарят нам кислород для дыхания, поглощая при этом углекислый газ. Деревья защищают воздух от ядовитых газов, копоти и других загрязнений, шума. Фитонциды, вырабатываемые большинством хвойных растений, уничтожают болезнетворные микроорганизмы.
Леса являются местами обитания многих животных, это самые настоящие кладовые биологического разнообразия. Они участвуют в создании благоприятного для сельскохозяйственных растений микроклимата.
Лесные территории защищают почву от процессов эрозии, предотвращая поверхностный сток осадков. Лес представляет собой подобие губки, которая сначала накапливает, а затем отдает воду ручьям и рекам, регулирует стоки вод с гор на равнины, предотвращает наводнения. , леса входящие в её бассейн, считаются легкими Земли.
Ущерб, наносимый планете вырубкой лесов
Несмотря на то что леса являются возобновляемым ресурсом, скорость их вырубки слишком высока и не покрывается скоростью воспроизводства. Ежегодно уничтожаются миллионы гектаров лиственных и хвойных лесов.
Тропические леса, в которых обитает более 50 % существующих на Земле видов, раньше покрывали 14 % планеты, а теперь только 6 %. Лесные массивы Индии сократились по площади с 22 до 10 % за последние полвека. Уничтожаются хвойные леса центральных районов России, массивы лесов на Дальнем Востоке и в Сибири, а на месте вырубок возникают болота. Вырубают ценные сосновые и кедровые леса.
Исчезновение лесов является . Обезлесивание планеты приводит к резким температурным перепадам, изменениям в количестве выпадающих осадков и скорости ветров.Сжигание лесов вызывает загрязнение воздуха окисью углерода, его выбрасывается больше, чем поглощается. Также при сведении лесов поступает в воздух углерод, скапливающийся в почве под деревьями. Это вносит примерно четвертую часть в процесс создания парникового эффекта на Земле.
Многие территории, оставшиеся без леса в результате вырубки или пожаров, становятся пустыней, так как утрата деревьев приводит к тому, что тонкий плодородный слой почвы с легкостью вымывается осадками. Опустынивание вызывает огромное число экологических беженцев – этнических групп, для которых лес являлся главным или единственным источником существования.
Множество обитателей лесных территорий исчезает вместе со своим домом. Разрушаются целые экосистемы, уничтожаются растения незаменимых видов, используемых для получения лекарств, и многие ценные для человечества биоресурсы. Больше миллиона биологических видов, живущих в тропических лесах, находится под угрозой исчезновения.
Эрозия почвы, развивающаяся после вырубки, приводит к наводнениям, так как ничто не может задержать потоки воды. К потопам приводит нарушение уровня подземных вод, так как гибнут корни деревьев, питающиеся ими. Например, в результате обширной вырубки лесов у подножия Гималаев стал страдать от больших наводнений каждые четыре года Бангладеш. Ранее наводнения происходили не чаще двух раз в сто лет.
Способы осуществления вырубки
Леса вырубаются ради добычи полезных ископаемых, получения древесины, при расчистке территории под пастбища, для получения земель сельскохозяйственного назначения.
Леса подразделяют на три группы. Первая – это запрещенные к вырубке лесные массивы, играющие важную экологическую роль, являющиеся заповедниками.
Ко второй группе причисляют леса ограниченной эксплуатации, находящиеся в густонаселенных районах, за их своевременным восстановлением ведется строгий контроль.
Третья группа – это так называемые эксплуатационные леса. Они вырубаются полностью, а затем заново засеиваются.
В лесном хозяйстве существует несколько видов вырубки:
Рубка главного пользования
Вырубки такого типа - это заготавливание так называемого спелого леса на древесину. Они могут быть выборочными, постепенными и сплошными. При сплошных вырубках уничтожаются все деревья, за исключением семенников. При постепенных процесс вырубания осуществляется за несколько приемов. При выборочном типе удаляются только отдельные деревья по определенному принципу, а в целом территория остается покрытой лесом.
Рубка ухода за растениями
Этот вид включает в себя вырубку растений, оставлять которые нецелесообразно. Уничтожают растения худшего качества, одновременно осуществляя прореживание и прочистку леса, улучшая его освещение и обеспечение питательными веществами оставшихся более ценных деревьев. Это позволяет повысить продуктивность леса, его водорегулирующие свойства и эстетические качества. Древесина от таких рубок идет в качестве технологического сырья.
Комплексная
Это рубки переформировки, лесовосстановительные и реконструктивные рубки. Их проводят в случаях утери лесом своих полезных свойств с целью их восстановления, негативное влияние на экологию при таком типе рубки исключено. Рубка благоприятно сказывается на осветлении территории и устраняет корневую конкуренцию для более ценных пород деревьев.
Санитарная
Проводится такая рубка для оздоровления леса, увеличения его биологической стойкости. К этому типу относятся ландшафтные рубки, проводимые с целью создания лесопарковых ландшафтов, и рубки для создания противопожарных разрывов.
Наиболее сильное вмешательство производят сплошные рубки
. Негативные последствия оказывает переруб деревьев, когда их уничтожается больше, чем вырастает за год, что вызывает истощение лесных ресурсов.
В свою очередь, недоруб может вызвать старение леса и заболевание старых деревьев. При сплошных рубках, помимо уничтожения деревьев, происходит сжигание ветвей, что приводит к появлению многочисленных кострищ.
Стволы отволакивают техникой, уничтожая попутно множество растений напочвенного покрова, обнажая почву. Практически полностью уничтожается молодняк. Уцелевшие тенелюбивые растения погибают от чрезмерного количества солнечного света и сильных ветров. Полностью разрушается экосистема и меняется ландшафт.
Без вреда для экологии можно вести вырубку, если соблюдать принцип непрерывного лесопользования, основанного на балансе вырубания и возобновления леса. Наименьшим экологическим ущербом отличается выборочный способ рубки.Вырубать лес предпочтительнее зимой, когда снежный покров защищает от повреждения почву и молодняк.
Меры по устранению ущерба, нанесенного вырубками лесов
Для того чтобы остановить процесс истребления лесов, следует разработать нормы разумного использования ресурсов леса. Необходимо придерживаться следующих направлений:
- сохранение ландшафтов леса и его биологического разнообразия;
- ведение равномерного лесопользования без истощения ресурсов леса;
- обучение населения навыкам бережного отношению к лесу;
- усиление на уровне государства контроля за сохранением и использованием лесных ресурсов;
- создание систем учета и мониторинга лесов;
- совершенствование лесного законодательства,
Повторная высадка деревьев часто не покрывает ущерб, нанесенный вырубкой. В Южной Америке, Южной Африке и Юго-Восточной Азии территории лесов продолжают неумолимо сокращаться.
Для того чтобы уменьшить ущерб от вырубки, необходимо:
- Увеличивать территории высадки новых лесов
- Расширять уже имеющиеся и создавать новые охраняемые территории, лесные заповедники.
- Внедрять эффективные меры по предотвращению лесных пожаров.
- Проводить меры, в том числе профилактические, по борьбе с болезнями и вредителями.
- Проводить селекцию пород деревьев, стойких к экологическим нагрузкам.
- Охранять леса от деятельности предприятий, занимающихся добычей полезных ископаемых.
- Осуществлять борьбу с браконьерами.
- Использовать эффективные и наименее вредные методики лесоповала. Минимизировать древесные отходы, разрабатывать способы их применения.
- Внедрять способы вторичной обработки древесины.
- Поощрять экологический туризм.
Что могут делать люди для спасения лесов:
- рационально и экономно использовать бумажную продукцию;
- покупать переработанную продукцию, в т. ч. бумажную. Она маркируется знаком recycled;
- озеленять территорию около своего жилья;
- замещать вырубленные на дрова деревья новыми саженцами;
- привлекать внимание общественности к проблеме уничтожения лесов.
Человек не может существовать вне природы, он часть ее. И в то же время сложно представить нашу цивилизацию без тех продуктов, которые дает лес. Помимо материальной составляющей, существует и духовная взаимосвязь леса и человека.
Под влиянием леса происходит формирование культуры, обычаев многих этнических групп, он же служит для них источником существования.
Лес – один из самых дешевых источников природных богатств, каждую минуту уничтожается 20 га лесных территорий. И человечеству следует уже сейчас думать о восполнении этих природных богатств, учиться грамотно управлять лесопользованием и чудесной способностью леса самовозобновляться.
Как это ни удивительно, но основная проблема лесов в России
- это мнение о том, что в России лесов много. Больше 20 % лесов всего мира сосредоточены в России. Этот факт создаёт не только обоснованный повод для гордости, но и ощущение, что лес этот можно вырубать, не задумываясь: деревья-то снова могут вырасти.
В реальности уникальный ценный российский лес уничтожается с невероятной скоростью, и восстановить его полностью будет уже невозможно.
Что происходит?
Сейчас в России не существует нормального лесного хозяйства. Действующий Лесной кодекс рассматривает лес как место, где находятся брёвна. Красивых слов про важность леса и его рациональное использование в кодексе много, но на деле они оказываются только декларацией, которая не подкреплена грамотными техническими требованиями. Поэтому новые хозяйственно ценные леса вырастают в разы медленнее, чем рубятся или горят старые.
Истощение уже освоенных лесов вынуждает лесозаготовителей идти за древесиной в далекие районы дикой тайги или всеми правдами и неправдами рубить самые ценные леса в густонаселенных районах.
Лес для хозяйственных целей при правильном подходе можно вырастить за несколько десятилетий. А вот экосистемы диких лесов в результате промышленных рубок уничтожаются необратимо - даже для частичного их восстановления потребуются столетия, а полное восстановление вовсе невозможно.
Из-за вырубок в диком ценном лесу гибнут редкие виды животных. Чтобы спасти от вымирания популяцию северного оленя, необходимо сохранить нетронутыми несколько миллионов гектаров леса. Неправильные рубки подрывают даже рыбные запасы. При вырубке леса в реки смываются глина и мертвая органика, оседающая муть может уничтожать икру некоторых наиболее ценных и редких рыб. Например, икра сёмги обязательно должна омываться чистой и богатой кислородом водой, иначе гибнет. Нельзя вырубать ценный лес кусочками: в результате нарушения целостности системы в лес может внедриться короед и уничтожить всю оставшуюся территорию.
Чтобы нагляднее понять, что происходит, можно провести следующую аналогию. Представьте, что у вас есть дом, который вы хотите сохранить для ваших детей, и от его состояния зависят их жизнь и благополучие. Наши дикие леса - и есть этот дом, ведь от них зависит и чистый воздух, и состояние рек, изменение климата. Однако, осознавая значимость своего дома, вы год за годом закладываете его части под залог. При этом у вас есть возможность остановиться, наладить свою жизнь, устроиться на работу и получать зарплату, но вы намеренно продолжаете жить за счёт будущего.
Самое парадоксальное, что при правильно организованном лесном хозяйстве в России можно рубить в три раза больше леса, чем вырубается сейчас, то есть удовлетворить все потребности в древесине, но при том не затрагивать уникальные дикие леса вовсе.
Большинство стран Европы, переживших похожий кризис в своих отношениях с лесом в прошлом или позапрошлом веках, давно уже отказались от использования леса как природного месторождения брёвен и перешли к интенсивному выращиванию леса. Так происходит в Европе, где заготавливается древесины в два раза больше, чем в России, но при этом оставшиеся дикие леса для этих целей почти не используются.
И еще один плюс правильного лесного хозяйства состоит в том, что оно даёт людям постоянные рабочие места, причём в большом количестве. Если в тайге развить правильное лесное хозяйство, появится в два, а то и в три раза больше рабочих мест, чем при добыче брёвен в диких лесах, как происходит сейчас. Это потребует сил и денежных средств, но вполне адекватных.
Что делает Greenpeace?
Greenpeace выступает за сохранение ценных диких лесов и искоренение причин, которые ведут к их уничтожению. Мы выступаем за изменение качества лесного хозяйства, создание и охрану особо охраняемых природных территорий, решение проблемы лесных пожаров.
Боремся за сохранение особо ценных массивов лесной природы
Мы добиваемся того, чтобы как можно большая площадь доживших до сегодняшнего дня диких лесов сохранилась навсегда, а те, которые уже под охраной, оставались нетронутыми, и законы, их защищающие, не ослабевали. Благодаря нашей работе и поддержке сторонников, заповедный статус получили национальные парки «Калевальский» и «Ладожские шхеры». «Девственные леса Коми» стали первым в России объектом, который получил защиту ЮНЕСКО.
Продвигаем новый подход к управлению лесами
Мы предлагаем разделить лес на три условные зоны: леса, близкие к людям, которые нужно сохранять удобными и доступными для отдыха, хозяйственные леса для использования в производстве и дикие леса, которые должны быть под защитой.
Первый шаг с которого может начаться построение эффективного лесного хозяйства - грамотно использовать не дикие леса, которые уже освоены и сильно преобразованы человеком. Это примерно треть всех российских лесов, они находятся в регионах с благоприятным климатом, инфраструктурой и людьми, которые могут вести хозяйство.
Почти одна десятая часть лесов России - это леса, которые официально не существуют.
Кроме того, почти одна десятая часть лесов России - это леса, которых официально вообще не существует. Это безнадежно заброшенные и зарастающие деревьями сельхозземли. Собственники таких участков вынуждены избавляться от леса, чаще всего выжигать, что приводит к катастрофическим пожарам, либо платить штраф, изменить ситуацию сейчас у них никаких легальных возможностей.
Эти леса как раз могли бы стать теми территориями, где лес выращивается для нужд людей. Если в этих заброшенных лесах наладить правильное лесное хозяйство, оно может дать сотни тысяч новых рабочих мест и доходы, необходимые для социально-экономического развития сельских районов страны. Greenpeace выступает за то, чтобы эти леса были узаконены, и чтобы заброшенные территории в первую очередь использовались для продуктивного лесного хозяйства, для этого нужны в первую очередь грамотные лесные и земельные законы и правила.